| |
1
- Туговато я
сегодня соображаю,- пожаловался Главный.-
Это как же прикажешь понимать?
К такого рода новостям надо давать
привыкнуть. Я выдержал аккуратную паузу
и повторил:
- Круглая, шеф. Им взбрело в голову, что
она круглая.
Откинувшись в кресле, Главный обозрел
меня с таким любопытством, будто я лично
выдумал весь этот срам. Минуту-другую он
что-то прикидывал, беззвучно шевеля
губами, и наконец облегчённо вздохнул:
- Дураки. Объясни им, что все, кто снизу,
осыплются с неё как горох.
- Уже пробовал. У них на этот счёт теория
имеется, и, надо сказать, довольно
складная. Дескать, не туда тянет, где низ,
а вовсе наоборот: куда тебя тянет
свалиться, там низ и есть. А поскольку...
Главный рывком выпрямился и проткнул
меня неподвижным взглядом. Я послушно
замолк.
- А поскольку...- повторил он, пытаясь
зацепиться,- поскольку... Не маячь,
сбиваешь. Значит, поскольку Земля
круглая и все вещи притягивает к
середине, то низ у всех разный, но
обязательно под ногами? Так, что ли?
- Вы уловили самую суть, шеф. Именно так
они, с позволения сказать, рассуждают.
Главный недоверчиво покачал головой,
пытаясь нащупать логическую брешь.
Потом восхищённо заёрзал в кресле:
- Ну ты подумай! Всё наизнанку вывернули,
а комар носа не подточит. Хоть сейчас к
исполнению.
- Так их ли в этом заслуга? - восторженно
пропел я, поспевая за хозяйским
настроением.
За что и был пожалован презрительной
гримасой:
- Сколько я вас учил - избегайте прямой
лести. Трудно разве заметить:"Неплохая
иллюстрация потенциальных возможностей
мозга к приобретению навыков
абстрактного мышления"? А уж я
соображу, на чей счёт это отнести. Ну-ка,
потренируйся.
- В полной мере,- отбарабанил я,-
проявляется специфическая видовая
способность к сложному адаптивному
поведению.
- Молодец. У тебя, кстати, тоже. Если
научишься не слишком очевидно
подлизываться, могу протерпеть тебя
достаточно долго. А теперь ступай и
растолкуй им насчёт слонов и черепахи.
Помечтали, и будет.
Я замешкался, выбирая, что легче:
выложить всё сразу или сбежать, отсрочив
неминуемую нахлобучку.
- Не получится, шеф,- выдавил я наконец.-
Они усматривают парадокс.
- Вот как? И кто же это изволит
усматривать?
- Философы.
- Кто такие?
- Вроде мудрецов, только ещё и нахалы.
Ведь до чего додумались! "Ну хорошо,-
говорят,- мир покоится на трёх огромных
слонах. Поверим. Слоны стоят на черепахе.
Допустим. А на чём держится черепаха?"
- И на чём же она у нас держится?
- Вот и они хором заладили: на чём?
Тут мы оба замолчали. У меня не осталось
сомнений, что добром это не кончится.
- Кто отвечает за материальную часть? -
прохрипел Главный и, когда позвали
Первого, незамедлительно перешёл к делу:
- На чём у нас держится мир?
Это вместо "здрасьте". Первый был
догадлив и мигом побледнел:
- В процессе реализации означенного
объекта, учитывая ситуацию и личные
указания...
- Меня не интересует история вопроса,-
оборвал его Главный.- Будьте любезны
отвечать по существу.
- Так вы же... то есть... На слонах.
- Вот так. Коротко и ясно. А слоны?
- На черепахе.- Первый судорожно глотнул,
уловив направление начальнической
мысли.
- А черепаха?
Первый молчал. Я бы на его месте тоже
счёл за благо молчать.
- Поторопитесь с ответом,- предложил
Главный тем ледяным тоном, что скрывает
самые мрачные глубины его ярости. И,
посмотрев в упор на обомлевшего от
страха Первого, приговорил:
- Боюсь, мне с вами придётся расстаться.
И тут же расстался.
После чего долго и рассеянно глядел
прямо перед собой, зябко кутаясь в
просторную хламиду. Наконец, вспомнил
про меня:
- Давно это у них - философия?
- Да лет уже, пожалуй, триста.
- Почему молчали?
- Не смели. Думали, пройдёт.
- Пройдёт,- вяло передразнил уже
поостывший шеф.- В другой раз промолчишь,
отправлю вслед за ним. И много их, твоих
философов?
- Живых примерно с полсотни,- ответил я.
Главный насупился, прикидывая, во что
это станет.- Только если вы имеете в виду
прямые методы, то они всё уже успели
разболтать.
- Поди прочь,- услышал я и несказанно
этому обрадовался.
Явившись на другой день с докладом, я
понял, что шеф всю ночь работал. Вид у
него был измученный. Не поднимая головы
и роясь в бумагах, он назначил меня
Первым. Я поблагодарил за доверие, а про
себя подумал: долго ли протяну?
- Теперь смотри сюда.- Главный придавил
ладонью большой лист. На нём были
нарисованы два круга с кривыми линиями и
затейливыми картинками. Один из кругов
мне что-то смутно напоминал.- Синее - это
вода, всё остальное - суша. Это восток,
здесь твои умники. Это,- он щёлкнул
пальцем по другому кругу,- запад. Здесь
их пока нет, но со временем появятся.
Запоминай, что тебе надо сделать. Берёшь
эти самые восток с западом и
прилаживаешь друг к дружке вот по этим
чёрточкам. Да повниметельней, горками
наружу. Потом это хозяйство накачаешь,
чтобы получился шар. По стыку нашлёпай
островков, как будто так и было, без
нарочитости. И следи, чтобы тяжесть
везде к середине, не то лови их потом
охапками. Всё понятно?
- Почти всё,- сказал я, собирая бумаги.
Оставался только один вопрос.- А куда
черепаху?
Вместо ответа Главный так посмотрел на
меня, что я попятился к двери, не завидуя
ни себе, ни черепахе.
2
- Я что-то
плохо расслышал,- проворчал Главный.- Что
ты там плетёшь?
- Теперь уже и вертится,- учтиво повторил
я.
Шеф задумался. Скорее всего о том, каких
ещё ждать от них пакостей.
- Вот как. И что же - опять стройная теория?
- Это как водится. Компания там довольно
пёстрая, но из самых отчаянных - один
итальянец. Вот с таким воротником. Он ещё
затеял как-то с башни железяками
кидаться, полгорода перепугал.
- Так надо поучить манерам,- сухо
посоветовал Главный.- Воротник, впрочем,
можно оставить.
- Да если б он был один! А то выискался
хитрый поляк: написал книжечку, да и
помер. С него теперь без толку
спрашивать, зато итальянец постарался,
растрезвонил, где только мог.
- Словом, прошляпили,- закончил Главный.
- Простите, шеф. Мы все надеялись, что они
сами это дело вот-вот уладят. Ведь судили
воротника-то. Отрёкся!
- То есть как это отрёкся? Что же у него -
семь пятниц на неделе?
И в глазах шефа мелькнула тень
разочарования.
- Отрёкся, шеф, уломали. А за порог вышел и
говорит: мол, всё-таки она вертится. Я так
и сел.
- Ах, всё-таки, значит, вертится! -
подхватил Главный.- Что я в них ценю, так
это постоянство. Стало быть, волчком?
- И вокруг Солнца.
- Что?
- Выходит дело, я успел наябедничать
только наполовину.
- Вокруг Солнца,- подтвердил я.
Шеф посерьёзнел и, глядя в потолок, стал
прикидывать детали:
- Ага. Круговые орбиты не подойдут, нужны
эллиптические. И светило лучше не в
центр, а в фокус. С эпициклами мы, выходит,
перемудрили, они сами собой
выписываются. Ты только подумай, всё
сходится! М-да... Жаль будет молодцов.
Я собрал всё своё мужество и сказал,
холодея:
- Там, шеф, вот что ещё. Они зрительных
труб понастроили и смотрят в них до
тринадцатой сферы. А мы сроду дольше
седьмой не крутили. Не доходили руки.
- Как это не крутили? - загремел Главный.-
Что значит "не доходили"? Может быть
ты забыл своего предшественника?
Помню, подумал я. И ещё с десяток других.
А вслух сбивчиво залепетал:
- Так не поступало же указаний... То есть,
конечно, и снизу, каждый на своём месте...
Но ведь вечно напутают, и не хватает...
Хотя не снимает ответственности.
- Уйди,- отрубил Главный.- Уйди с глаз
долой.
Это было как раз то, что я надеялся
услышать.
Наутро я не узнал кабинет шефа. Он
походил одновременно на келью
чернокнижника, часовую мастерскую и
лавку детских игрушек. Всюду
громоздилась хитроумная механика, всё
летало, сверкало и лязгало.
- Будем перестраиваться,- заявил шеф,
вытирая руки о полы бархатного камзола.-
Запоминай. Эти колёса уберёшь, эти
шпильки тоже долой. Планеты запустишь по
эллипсам. Там на столе тетрадка с
параметрами орбит. Другая - для комет и
астероидов. До них тоже скоро докопаются,
так уж лучше одним махом. Можешь
приступать. Впрочем, погоди...
Он направился в тот угол кабинета, где
сияла сфера неподвижных звёзд,
единственно уцелевшая в его ночных
космогониях. Немного постоял, задумчиво
поглаживая сферу и прислушался к
доносящейся изнутри хрустальной
мелодии, и вдруг одним ударом рассыпал
её в сверкающую пыль. Я только ахнул.
- Нам нельзя быть непоследовательными,-
пояснил он, тщательно отряхиваясь.- Да
иди же ты, работай. Пусть всё летит и
вертится. Повторяю: всё.
- Куда? - спросил я. Не спросил даже, а
закричал. Потому что бывают моменты,
когда и нашему брату жизнь становится в
копейку.
- Там разберёмся,- честно сознался шеф.- Я
в них верю.
3
- Повтори,-
глухо процедил шеф. Таким свирепым я его
прежде не видел.
- От... от... Не могу, шеф. Язык не
поворачивается.
Шеф молча подался в мою сторону. У меня
сразу получилось:
- От обезьяны, шеф. Только я...
- Помолчи.
Он как-то сразу обмяк и грузно обвис на
подлокотниках кресла. Я бесшумно
выдохнул, стараясь о себе не напоминать.
- Стыд-то какой,- вымолвил он наконец.-
Чтобы из криворотой мартышки и вдруг - на
тебе, венец творения! Я не говорю об
элементарной благодарности, но где же их
хвалёная логика?
- Что касается исходного вида, шеф, то они
предпочитают шимпанзе. И не вдруг, а
постепенно. Они теперь помешались на
эволюции.
- Эволюция? - оживился Главный.- Что-то
новенькое.
- Французская выдумка. Я в этом пробовал
разобраться. Если, к примеру, взять
дождевого червя и вместо него сразу
подсунуть африканского носорога, то все
увидят, что их надули. Но если тот же
фокус растянуть надолго, то никто не
заметит. В этом вся штука: кто видел
червяка - все давно вымерли, а кому
встретился носорог - тому некогда
рассуждать о всяких пустяках.
- И сколько же на эти фокусы надо времени?
- Они говорят, миллиарда лет должно
хватить.
Шеф тихо присвистнул:
- Вот уж, действительно, нахалы. Где ж они
возьмут миллиард? - Он что-то прикинул и
сказал твёрдо: - Нет, столько не дам.
Пусть не надеются.
- А если меньше, то они опять парадоксов
навыдумывают. В этой их эволюции
промежуточных звеньев не хватило, так
они всю землю перерыли.
- Нашли что-нибудь?
- Найдут. Вы же в них верите.
- Найдут,- повторил шеф.- Докопаются.
Он вышел из-за стола. На нём оказались
линялые джинсы, кроссовки и майка с
картинками.
На следующий день я едва протиснулся в
кабинет Главного, доверху забитый
книгами. Сам он сидел за столом, скрытый
горой рукописей.
- Прошлый раз,- сказал шеф,- мы с
перигелием Меркурия промахнулись. Они
сто лет головы ломали. Однако нашёлся
толковый малый, придумал, как
вывернуться. Только тебе придётся
поработать.
По извиняющейся интонации, столь редкой
в его голосе, я понял, что работы хватит.
- Вот здесь,- шеф раскрыл мудрёный журнал,-
сказано, как искривить пространство, а
заодно и время. То есть сказано, что в
конце концов должно получиться, а как
это сделать, ты и сам сообразишь. Начало
сдвинешь на десяток миллиардов лет
назад. Чтобы не мучиться парадоксами,
устроишь большой взрыв.
- Это из-за одного паршивого Меркурия?
- Дешевле не получается.- Шеф неожиданно
притянул меня за лацкан и, зачем-то
озираясь по сторонам, зашептал в самое
ухо: - Вот ещё за чем последи: если где у
какого тела материи отнимется, то чтоб у
другого столько же и прибыло. Не больше и
не меньше. У них сейчас с этим строго.
Он властно отстранил меня и вернул лицу
обычное выражение.
- У нас завтра что? пятница? Вот и
прекрасно. Отсчитаешь миллиард лет
назад и заквасишь жизнь. По этой статье
научишься плести хромосомы. Можешь не
церемониться: если что запутаешь, они
распутают. И пусть эволюционируют, раз
им это нравится.
Я чуть не заплакал от досады:
- Шеф, ну как же так можно! Только и делаем,
что крутимся как нанятые. Где же наша
профессиональная гордость?
- Кому из нас двоих положено рассуждать! -
зарычал в ответ Главный и запустил мне в
голову самодельной чёрной дырой.
Шуточки у него, пожалуй, грубоваты,-
успел я подумать, закрываясь
энциклопедией. Но до чего быстро
осваивает материал!
4
На этот раз
Главный понял с полуслова, но беспощадно
выждал, пока я вконец не запутаюсь в
намёках. Потом резко спросил:
- А если короче?
- Если короче,- ответил я, махнув на себя
рукой,- то в этой гипотезе они больше не
нуждаются.
- Занятно. А куда же мы в таком случае
подевались?
- С этим у них никаких сложностей нет, шеф.
Нас никогда и не было, и точка.
Шеф слабо кивнул, словно не ожидал
услышать ничего другого. Он надолго
занялся старинным чернильным прибором,
рассеянно водя пальцем по его
мраморному рисунку.
- Надо же, а я и не знал.- Он вышел из-за
стола и поглядел на опустевшее потёртое
кресло.- Значит, гипотеза.
Он направился к окну и так остервенело
рванул створки, что вылетевший
шпингалет звякнул у моих ног. За окном
было по-прежнему. В густой траве гудели
шмели и дрожала тонкая паутина, река
плескалась на порогах - всё своим
чередом. Пёстрая бабочка беззаботно
разложила крылья прямо на стекле.
Главный затаился и ловко накрыл её
сложенной в совок ладонью.
- Интересно бы узнать,- сказал он, с
любопытством заглядывая между пальцами,-
откуда она взялась? И это всё откуда? - Он
требовательно указал в окно.
- Они твердят, шеф, что это было всегда.
Или же по всяким там законам получилось
из тех вещей, что были ещё раньше.
- Допустим. А для чего там на горке торчит
эта штука?
- Памятник архитектуры, шеф. Охраняется
законом. С чего бы ей не торчать?
Возле реки надсадно нудил одолевающий
бугор грузовик. На ближнюю сосну
прилетела ворона, облюбовала самую
хлипкую ветку и, примостившись,
удовлетворённо каркнула.
- Принеси-ка мне отвёртку,- скомандовал
Главный.
Не нашёл дела поважнее, чем ремонт
покалеченного шпингалета. Я не сразу
расслышал, что он бормочет себе под нос,
так громко он колошматил чернильницей
по согнутому штырю.
- Маешься из-за них, маешься,-
приговаривал он в такт ударам.- Где я им
наберу столько законов?
- Вот и я так думаю. А они ещё
капризничают - подавай им законов не так
много, чтобы запутаться, но достаточно,
чтобы обойтись...
- Без лишних гипотез? Без нашей компании?
Без кого ещё? Договаривай.
- Включая,- деликатно помог я.
- Однако, у них амбиции,- подытожил шеф, и
пока он крутил отвёрткой, я пытался
понять, нравится ему это или нет.- Ну что
ж. Как они любят говорить, клиент всегда
прав. А технически,- он прицелился к
последнему винту,- технически это
возможно, здесь они угадали. Завтра
зайдёшь за указаниями.
Он несколько раз щёлкнул, проверяя
шпингалет. Окно было как новенькое.
- И нечего нюни распускать,- сказал шеф.-
Не забывай о профессиональной гордости.
Ступай, ступай. Поразвлекись. У них там
сейчас весело.
В дверях я оглянулся. Шеф сидел на
подоконнике, вполоборота к окну, в
повисшей руке он сжимал обломок
чернильницы. Взгляд его оторвался от
пола, скользнул по стене, за окно и
вернулся на пол. Мне казалось, что он
меня не видит, но вдруг, едва заметно
усмехнувшись, он проговорил:
- Помнишь, как мы строили им черепаху?
Я ещё потоптался немного и аккуратно
прикрыл за собою дверь.
|
|
